Отец Михаил: Дети должны быть участниками твоей жизни

В роду Михаила Преображенского всегда было много детей. И, несмотря на катастрофы, смены строя, руководителей страны, это осталось неизменным по сей день.

— Я помню свою прабабушку. Она жила с двумя моими бабушками, они замуж так и не вышли. Бывает, когда много в семье детей, не всем обязательно выходить замуж, жениться. Некоторые остаются с родителями, и при этом не чувствуют себя ненужными или ущербными. Они заботятся о стариках, они нянчат бесчисленных детей своих братьев и сестер. Они  — любимые тетушки. Когда я приходил, прабабушка сперва выясняла, кто я такой, чей я, потом кричала: «Эй, Соня, Тася! Молодому человеку принесите микстурки». То есть какое-то угощение, чтобы человеку оказать прием, и он почувствовал себя легко и хорошо.

Родители мои еще, слава Богу, живы. Они были геологами. Это, пожалуй, в советское время был хороший способ оставаться самим собой, когда рядом с тобой нет начальства, а тайга, горы – ты сам себе хозяин. Хорошее занятие – на природе заниматься познанием окружающего мира. Папа лет с одиннадцати брал меня с собой в экспедиции, так что рядом с ним я провел все свое отрочество.

Вообще, я с родителями был всегда, несмотря на их кочевую профессию. В детский сад пошел с пяти лет, и то — относительно: все свое время проводил у них на работе. До сих пор перед глазами — мама сидит, склонившись над микроскопом… Я помню, как папа отправлял меня к своему рабочему в шлифовальную мастерскую… Зимой, когда папа с мамой обрабатывали материалы экспедиций, я бегал по всему геологическому управлению. В экспедиции они ездили по очереди, а если вместе, то нас сестрой отправляли к бабушке в Воронеж  — из Магадана. После школы я тоже решил посвятить себя геологии. Но со временем жизнь моя стала складываться иначе.

До перестройки отец Михаил работал старшим научным сотрудником в Институте земной коры. Стал посещать храм, пел на клиросе, затем ему предложили стать регентом церковного хора в поселке Колтуши, где находился научный городок Института физиологии и генетики им. Павлова. Все большее место в его жизни стала занимать церковь. Позднее, в 1988 году, когда  стали сокращать штат научных сотрудников, центр его деятельности переместился в храм. Здесь он получил благословение, и в 1994 году ему предложили стать дьяконом храма преподобного Серафима Саровского на Серафимовском кладбище. К этому времени в его семье уже было трое детей. Как говорит сам отец Михаил, супруга Инна поддержала и поняла его выбор. Сейчас она принимает активное участие в жизни мужа.

Сколько себя помнит отец Михаил, он всегда был рядом со взрослыми.

— Я понимаю, что детям общение с взрослыми не менее важное, чем со сверстниками. Даже, может быть, более важное. Потому, что от взрослых можно научится чему-нибудь полезному и доброму. Папа с мамой любили ходить на лыжах, проводить свободное время на природе. Мы жили в общежитии, где в основном была ученая молодежь. До сих пор помню барак на Пролетарской, 26. Мы ходили из комнаты в комнату, играли в общем коридоре, без церемоний заходили друг к другу в гости, всегда у кого-то собирались, общались. Сходить в гости  — это было что-то повседневное, рядовое, всегда кто-то чем-то угощал. Интересные разговоры были. Даже когда геологи подопьют, они говорят о геологии, и нам детям, конечно, было интересно, как папы говорили и о геологии, и о философии и про все другое. Мы сидели и тихонечко из-под стола слушали, что говорят взрослые.

И наши дети слушают, что говорят за столом. И сейчас мы говорим и о науке, и о философии. Что же касается друзей нашей семьи, то в нашем доме они могут появиться в в любое время суток. Их может просто ветром занести. И они приходят не потому, что им надо или нам, а просто сложились так обстоятельства. Они у нас и живут по долгу, приезжают из других городов, и со временем начинают принимать активное участие в нашей семейной жизни.

Нет проблем у детей отца Михаила с выбором своего жизненного пути, а, главное, родители ни на чем не настаивают – оставляют право выбора за своими чадами.

— Мои дети, так же как и я когда-то, находятся в постоянном эпицентре общение с многочисленными друзьями, родственниками, а у нас в роду есть и геологи, и геодезисты, и топографы, и медицинские работники, и люди от земли, так что моим детям есть из чего выбрать. Моя старшая дочь Соня закончила медучилище, и сейчас учится в вузе на психолога в чрезвычайных ситуациях. Шестнадцатилетняя Тамара пошла по стопам старшей сестры, а вот двадцатилетняя дочь еще не определилась.

Она попробовала себя, как банковский работник. Вообще, мне кажется, что лучше всего у нее получается возиться детьми, она подрабатывала нянечкой и это дело ей очень нравится, но учиться она поступила в институт кино и телевидения на менеджера. Мне-то кажется, она сделала это, чтобы просто где-то учиться. Летом она работает в Финляндии: собирает клубнику, вот сейчас собирается поехать туда поработать в пиццерии — набраться жизненного опыта и стать более независимой. Ну, хочет ребенок приодеться… Мы, к сожалению, не можем разносолов предложить. Необходимое приобретаем, а им хочется и помоднее, и по-всякому, но мы им не препятствуем трудиться.

Отец Михаил считает, что это под силу каждому родителю – даже при минимальном желании, а вот любовь к своему ребенку – это уже константа, которая определена по умолчанию. Правда, любовь свою родители проявляют по-разному, чаще ссылаясь на тяжелую жизнь, на озлобленность людей, которую сейчас можно встретить сплошь и рядом. Потому и любовь к чадам становится однобокой, карикатурной.

— Я думаю, во все времена и сейчас в том числе есть и злые, и добрые люди. И у добрых родителей могли быть дети разные. Все зависит от того, как эти дети появились на свет. Были ли они желанными или люди столкнулись с нежелательной беременностью, как с неожиданностью. Уже от этого зависит основа характера человека. Если он был любимый и желанный, если папа с мамой любят друг друга и хотят рождения ребенка, то ясное дело родится добрый человек. У него уже нервная система развивается в более совершенном виде, он ничем не подавлен. Мама прислушивается к нему, она с ним общается, она о нем думает – в таких условиях и дети вырастут хорошие. Да и мама, которая заботится о своих детях – добрая мама.

Проблем в семье отца Михаила хватает, также как и в любой петербургской семье, но родовая закалка — решать их со знаком плюс – всегда дает о себе знать. Михаил Преображенский всегда приговаривает: «Я хочу быть папиным и маминым, бабушкиным и дедушкиным, какими они были, такие и мы. Чтобы были не лучше и не хуже, а хотя бы такими же».